Павел Журавлев – генеральный директор Cinemood, компании с оценкой более 30 миллионов долларов.
Cinemood производит семейные проекторы с мультфильмами и Американским футболом внутри. Компания растёт в два раза каждый год и привлекла более $15 миллионов инвестиции.
Павел живёт и работает в Австралии, родился и учился на Дальнем Востоке. В интервью с CEO и основателем ProgKids.com Сергеем Жучковым он рассказал, как попал из дальневосточного посёлка во Владивосток и поступил в университет, как переквалифицировался из охранника в сетевого администратора, о важности скуки для учёбы, влиянии генов и случайностей на происходящее в жизни.
Также поговорили о женщинах.
СЕРГЕЙ: Значит, мы с тобой познакомились через общего знакомого, когда я явился пред твоими очами в Калифорнии в Пало Альто, да?
ПАВЕЛ: Да.
СЕРГЕЙ: И это был взрыв мозга, потому что до этого мне взорвал мозг другой парень из Калифорний из Силиконовой долины – поразил своей открытостью, а ты просто вывел открытость на новый уровень. Ты не просто рассказал мне, как все устроено, ты еще надавал кучу советов и каждый раз не просто отпускал меня, а спрашивал: «Чем я еще могу тебе помочь?». Я был в шоке. Я никогда в жизни не встречал никого с таким открытым подходом. Я могу петь тебе дифирамбы очень много, но лучше спой сам по себе. Чем ты занимаешься, какие достижения у тебя свеженькие?
ПАВЕЛ: На текущий момент я СЕО компании «Cinemood», мы делаем вот такие вот портативные домашние проекторы (мы их сами называем портативные кинотеатры).
Мы это делаем уже шестой год. Компанию организовали еще в 2014 году, но активно заниматься начали в 2015 году. И мы классический стартап. Всем людям, которых я беру на работу, я объясняю, что мы тот самый легендарный стартап из любой книжки про стартапы. Любую книжку про стартап открываешь (у меня тут на столе даже, наверное, есть), и там написано: «Вот компания потерпела сокрушительное фиаско, потому что они чего-то не предугадали» – это про нас! Или, например написано: «Компания неожиданно набрела на драматический успех и удивила всех вокруг» – и это тоже про нас. Или там, например, говорят, что основная проблема – это люди: как нанимать людей, как мотивировать их, как собирать команду – это тоже про нас. Какие бы не были рассуждения по поводу стартапов и их блестящих перспектив или, наоборот, ужасающих реальностей – это все про нас. И я являюсь СЕО такой компании. И мы достаточно успешны уже… мы прошли вот эту долину Смерти стартапов, где все умирают, потому что что они находятся у потребителя. Мы уже нашли своего потребителя, мы нашли свой рынок, мы успешно все это прошли и стоим на пороге того, чтобы вырасти в очень большую компанию. Очень сильно в это верим, вся команда, очень заряженная, на это работает. Ну и вот, собственно, мы стараемся добежать до этой цели. Немного смущает, что мы это делаем уже шестой год, но меня всегда успокаивает, что средним возрастом успеха считается восемь лет: никто ничего не знает, и – хопа! – компания где-то вышла. Я надеюсь, что это будет быстрее, чем восемь лет, но посмотрим. Это очень интересная…
СЕРГЕЙ: Прежде, чем ты станешь очень большой компанией, скажи, какая вы сейчас компания. Вы подняли недавно миллион долларов, кажется, до этого еще миллион, а до этого еще миллион. Сколько вы всего подняли и за сколько раз?
ПАВЕЛ: Не, совсем последний раз мы подняли пять миллионов долларов в форме кредитной линии. Она нам необходима для рабочего капитала, это особенность хардверного стартапа. Когда говорят Hardware is hard(это прикольная фраза), мало кто понимает, почему «хард». Вот мы знаем, почему. Вот последний раз мы взяли пять миллионов. Общий объем, наверное, мы подняли шестнадцать миллионов долларов. А с точки зрения финансирования, наша текущая оценка (там зависит от метода оценки) колеблется от тридцати миллионов до сорока двух. Мы, конечно, верим, что это сорок два, но, скажем так, принимаем аргументы, почему некоторые люди считаются не сорок два. Стремимся в сторону оценки сто двадцать миллионов, хотим добежать в горизонте года-полтора. Ну и дальше уже за миллиардную оценку.
Что такое «большая компания»
СЕРГЕЙ: Ну то есть очень большая оценка – это не сто миллионов, это миллиард долларов?
ПАВЕЛ: Да, очень большая – это больше миллиарда долларов.
СЕРГЕЙ: Я на самом деле очень верю в то, что получится, потому что я на протяжении очень длинного времени слышал про вашу компанию и вы были вообще эталоном Сколково. Каждый раз, когда в Сколково хотели вспомнить историю успеха, они тут же вспоминали «Кубик», и стоило компании упомянуть, что компания знает фаундеров «Кубика», то на неё тут же оборачивалось куча голов: «О, вы знаете «Кубик»?».
ПАВЕЛ: Да, это может быть ошибка портфеля. Это неизвестно, мы такие хорошие, или это портфель у Сколково. Есть такая организация Founder Institute. Адео Ресси его возглавляет. Они, кстати, в Пало Альто находятся, я там учился. И Адео когда рассказывает, почему стоит учиться у него, он говорит: «Вы можете стать такой компанией, как Udemi. Это их самая большая инвестиция, они принесли больше всего денег, это единорог и т.д. Это действительно правда, это самая большая инвестиция. Проблема только в том, что Udemi — это первая компания из первого набора.
Как не вложить в растущую компанию
СЕРГЕЙ: Очень похожие симптомы, ну дай бог всем здоровья, и чтоб у них появились еще единорожки. Ну мало времени прошло. Знаешь, я тут слушаю много подкастов, и одна женщина (Sarah Cone) произнесла такую фразу: «Вы знаете, проблема венчура в том, что там очень медленная обратная связь. Вы вкладываетесь и ждете десять лет. И вы не понимаете, сделали ли правильно то, что сделали два года назад, три года назад. Не понятно». Один из самых сложных способов заработать – это заниматься венчурным инвестированием. Я по себе знаю. Жалко, в вас не вложился, когда вы мне предлагали. Сейчас… По оценке 10 миллионов ты мне предлагал?
ПАВЕЛ: Тринадцать, если мне не изменяет память.
СЕРГЕЙ: Да, да, упустил возможность четырехкратного роста. Ну бог с ним. Глядишь, я еще много раз откажусь от вашего предложения ближайшие пять лет…
Как Павел попал в Австралию
Окей, как ты к этому пришел? Ты сейчас в Австралии?
ПАВЕЛ: Да, я в Австралии. Слушай, ну это такая цепь случайностей и непредсказуемых событий, которые привели меня в Австралию. И то, как я пришел к тому, чем занимаюсь, это такая «управляемая случайность», я бы так сказал. Я, наверное, склонен считать, что в жизни есть место случаю, но каждый случай… твой успех зависит от того, готов ты к этому случаю или нет. Ну и дальше уже зависит от того, насколько хорошо ты пользуешься теми возможностями, которые подбрасывает тебе судьба. Там еще важно понять, какой критерий есть хорошо (для каждого он разный), но т.к. я доволен своей судьбой, то я считаю, что я пользуюсь возможностями очень хорошо.
СЕРГЕЙ: На эту тему еще есть какая-то фраза типа: «Удача приходит случайно тем, кто подготовлен». Как ты к этому был подготовлен? Какая у тебя была подготовка?
Где и чему учился
ПАВЕЛ: Да, это хороший вопрос. Дело в том, что я помню самую первую случайность. В своей жизни я знаю момент, когда я воспользовался случайностью, и который изменил всю мою жизнь. Там так интересно получилось: часто, мне кажется, случайности остаются не замеченными. То есть ты живешь, случаются какие-то случайности, ты ими воспользовался и жизнь у тебя так сложилась, ты такой вот. Мало того, что я помню свою первую случайность, которым я воспользовался, но и мои последующие случайности зависят от моей первой. Я могу отмотать время назад до этого момента времени. Как я был к этому готов? Никак, я особенно не был готов, честно сказать. Я просто учился, мне нравилось учиться хорошо, у меня была своя мотивация учиться хорошо. Это важный момент – я учился хорошо. Я был на хорошем счету.
СЕРГЕЙ: Где ты учился и чему?
ПАВЕЛ: Я учился на Физфаке Дальневосточного госуниверситета (сейчас он называется Дальневосточный Федеральный Университет) на факультете информационных технологий. Мне нравилось заниматься компьютерами, ну мне нравилось играть в них. А у нас в колледже, где я учился, физик был очень умный человек. Он, понимая, что перед многими людьми стоит выбор, говорил: «Вот вы все сейчас любите играть в компьютеры и думаете, что вы все пойдете учиться на математиков и станете хорошими программистами. Так вот, это полная ерунда. Хорошим программистом может стать только физик, потому что физики понимают, что они делают. А математики и вот это вот все – не от мира сего». В общем, это было достаточно забавно и мне запало в душу, я прислушался к совету и поступил на физфак. Поступил только из-за этого, а потом я реально подумал, что мне действительно это интересно. Ну плюс я реально…
СЕРГЕЙ: Факультет физики?
ПАВЕЛ: Да-да, физфак.
СЕРГЕЙ: И там была информатика внутри.
ПАВЕЛ: Да, да. Физика была, информатика. Нас учили писать на ассемблере, мне это, кстати, очень нравилось, паять все эти платы, процессоры. Физика «от сохи», я бы так сказал.
СЕРГЕЙ: Это не физика, а больше какая-то «Computer science». Там была физика каких-нибудь элементарный частиц, ньютоновская?
ПАВЕЛ: Физики было – не знаю, можно ли в твоих подкастах говорить так – дохрена. Два года было классической физики, а каждый семестр свой раздел физики. Механика, оптика, электродинамика… а четвёртое… еще что-то было, уже запамятовал. А потом было три года теоретической физики.
СЕРГЕЙ: Тебе все нравилось? Или все-таки через силу?
ПАВЕЛ: Нет, знаешь, мне нравилось. Мне даже предлагали идти в науку, но это были, к сожалению, 2000-ые годы, и наука в то время… да… Сейчас, оглядываясь назад, думаю «ну и к счастью», конечно, но, в принципе, мне нравилось. Я бы хотел этим заниматься. Мне нравится понимать суть вещей, во. Ну да, я не был готов никак к этой случайности, я просто хорошо учился и, наверное, был открыт к каким-то возможностям. Я постоянно искал какую-то работу, подработку, у меня была мотивация, что я должен зарабатывать деньги.
Подготовка к случайностям
СЕРГЕЙ: Какая первая случайность? Ты сказал, что не был к нему готов. Какая случайность случилась?
ПАВЕЛ: Да, специально не был готов. Я встретил на дороге своего однокурсника, которого отчислили из университета. Я просто шел вечером на работу (я работал в службе безопасности общежития университета).
СЕРГЕЙ: Вышибалой?
ПАВЕЛ: Да-да-да, то есть мы не пускали в общежитие тех, кому нельзя туда после семи вечера. И вот я встретил на дороге однокурсника, которого отчислили из университета. Он был вечный студент. Он со мной проучился всего год, может быть. Я уже учился на четвертом или третьем курсе, а его отчислили раньше. И он говорит: «О, а ты все учишься-учишься, а я работаю». Я спрашиваю, где он работает, и он говорит: «Вот в такой-то компании», а потом добавляет: «А хочешь, я тебя устрою?». Он был такой человек, который любил создавать впечатление, что он такой всемогущий (ну может не всемогущий, но что-то может). Я говорю: «А давай». И вот мы приехали к нему в офис, и он говорит: «Я нашел нам системного администратора». И меня спросили: «Ну а ты умеешь вообще работать системным администратором?». Ну и здесь как надо быть готовым? Я был готов так, что я сказал: «Конечно умею».
СЕРГЕЙ: А ты умел?
ПАВЕЛ: Нет.
СЕРГЕЙ: Ну ты программировал, ты все-таки понимал, что такое клавиатура, там…
ПАВЕЛ: Я понимал, что такое компьютер, да. Но я первый раз обжал провода для сети Интернет вот на этом рабочем месте. Я пришел на работу и мне сказали идти класть сетку. Ну я пошел. По-моему, вот этот же Антон, который меня туда привез, как раз мне и показал: «Обжимать провода надо вот так, иди делай». На самом деле он большой молодец, дал мне такую возможность.
Как устроиться на работу (нужно чтобы вас заметили)
СЕРГЕЙ: Слушай, ну в любом случае, то, что с тобой случилась такая случайность – это просто люди знали о тебе то, что ты, возможно, даже сам о себе не знал. Они, видимо, знали: «Павел разберется. Павел умный, он пробовал разные вещи и у него все получалось». Какой ты был, например, в пятом-седьмом классе? Как ты боролся с трудностями? Как сейчас ты борешься с ними я знаю. Ты просто садишься и преодолеваешь их, пока они не «преодолятся». Или нет?
ПАВЕЛ: Ну да, хотелось бы верить, что это действительно так. На самом деле я делю трудности на важные и неважные. И на те, которые неважные, я забиваю. Если бы ты смотрел на меня с позиции неважных трудностей, ты бы подумал, что я вообще никак не решаю проблемы. Я пытаюсь определить то, что важно, и стараюсь делать именно его. Когда я был в пятом-седьмом классе… Ты знаешь, я никак не решал трудности.
Влияние генов, или как попасть в Артек
Дело в том, что мне, возможно, повезло с генетикой, и у меня не было особых трудностей, честно сказать. Я учился в школе очень хорошо и это мне вообще ничего не стоило, потому что мой дядя был единственный, кого забрали из нашего поселка (у нас поселок был городского типа под Владивостоком) в Артек в Советском Союзе. И это такая легенда! Ну то есть это вот так, что люди на него смотрели на улице и говорили: «Это он ездил в Артек». А знаешь, есть еще легенда, почему его забрали в Артек. К ним пришли люди, которые отбирали этих… Ну там же можно было попасть только талантливым детям, им давали какие-то задачи решать, и далее классическую физическую задачу на полет снаряда из пушки и где он упадет. И он ее решил неправильно, НО (это легенда, я не знаю, правильно или нет, к сожалению, у меня не было возможности спросить у него лично. Вернее была, но я не воспользовался этой возможностью) его взяли, потому что он решил его неправильно. Потому что он учел кривизну земной поверхности в расчете задачи.
СЕРГЕЙ: В каком он классе был?
ПАВЕЛ: Не знаю. Ну в школе. И его взял в Артек. Но это была легенда. Я думаю, что гены – это не такая простая штука.
Почему Павел хорошо учился и как сделать так, чтобы дети учились
Я учился в той же школе, где и он [дядя, который попал в Артек], в той же школе, где мой папа учился, и мне было очень-очень легко. Ну на самом деле сейчас я понимаю, что просто была очень низкого уровня школа (поселок все-таки). Я не помню особых трудностей. Я помню, что от скуки читал учебник на два параграфа вперед.
СЕРГЕЙ: Почему ты это делал? Один вопрос, который я для себя хочу понять, может быть нашим друзьям будет интересно. Как сделать так, чтобы ребенок читал учебник на два параграфа вперед?
ПАВЕЛ: Ой, я скажу сейчас такой совет, который очень плохо всем понравится. Я читал, потому что мне было скучно. Ну то есть настолько было нечего делать, что я от скуки брал учебник и такой: «Ну почитаю, что там впереди будет». Это комбинация всего – это чего там мы в классе обсуждали и каких терминов, то есть мне, может быть, не хватало сложности; моей собственной любознательности; и реально было так скучно, что я брал и читал учебник вперед. Ну и плюс мне нравилось читать книги, но книги было тяжело достать. Я вот помню даже в библиотеке какую-то книгу достал про Алису. Там был такой желтый том из-за того, что дети его засолили. Да и в библиотеку надо было возвращать по сроку. Мне было скучно, и я из-за этого читал, я не знаю, хорошо это или плохо. Это такой «если бы да кабы». Представь, если бы в этот момент мне подсунули что-то интересное, чем бы я увлёкся, то это бы было не просто тупо читать на одну глав вперед учебник, прийти в школу и испытывать удовольствие от того, что я знаю больше других. Это было бы что-то другое. То есть это как раз-таки неизвестная материя, непонятная.
СЕРГЕЙ: На эту тему у меня есть в соображении. Доктор Курпатов говорил, что нахождение в состоянии скуки очень полезная вещь и развивает мозг. Ты должен чаще находиться в таком состоянии, чтобы твой мозг обрабатывал все то, что получил часами, днями ранее. Поэтому это как раз очень закономерно, то, что человек скучает и получил такой эффект. Вот интересно, а все-таки почему тебе приходило в голову именно читать? Спортом ты не занимался, игнорировал?
ПАВЕЛ: Так там не было никакого спорта. Это какой-то кружок, в какое-то определенное время туда надо еще ходить и он, на самом деле, стоил денег. Мы жили не так, чтобы сильно богато. Это были 90-е годы и у родителей конечно был такой массированный слом сознания.
СЕРГЕЙ: Сыграли ли родители какую-то роль в том, что ты стал таким? Или был таким? Что с тобой делали твои родители?
О роли родителей и страхе перед армией
ПАВЕЛ: Да, безусловно! Родители сыграли громадную роль, но не такую, что они сидели надо мной и говорили «тебе надо учиться и быть самым лучшим». Хотя опять же, если бы они так делали, может, я бы сейчас не с тобой разговаривал, а с той женщиной, подкаст которой ты слушал. Прямо такую роль, которую можно отследить, сыграла мама, потому что мама жила во Владивостоке, а я в поселке. И мама, понимая, что в поселке очень ограниченные возможности, просто сказала, что девятый-десятый класс я буду учиться во Владивостоке и забрала меня. Это было связано с армией. Большинство людей, которые будут смотреть, невдомек, но родители в 90-ых годах очень боялись, что их мальчики будут служить в армии. Ну в 90-ых годах шла война и люди реально ехали на войну. Поэтому движущей силой моей мамы был именно этот фактор.
Для того, чтобы не служить в армии, нужно было поступить в университет. Чтобы поступить в университет, нужна была сильная школа, потому что со школы в поселке вероятность поступить в университет была крайне низкой. Вот это была моя мотивация. Но как раз, если отматываться от той случайности, о которой я тебе рассказывал, еще раньше, то это, конечно, мамино решение – перевести меня во Владивосток, чтобы я там учился и поступил. И кстати, когда я переехал во Владивосток, уровень школы, в которой я учился, где я был лучший, находилось где-то здесь (поднял правую руку до уровня груди), а школа, куда мама меня определила, была несоизмеримо выше (поднял левую руку до уровня лба). Я здесь учился на все пятерки (точнее я не учился и у меня были все пятерки), а здесь в первой четверти у меня были все тройки и, по-моему, была парочка двоек. И там был очень серьезный разговор с родителями на тему «я тут все для тебя делаю, а ты так себя ведешь, никаких гуляний».
О женщинах
СЕРГЕЙ: Нагнал?
ПАВЕЛ: Да, нагнал, но не потому, что мама сказала. Я нагнал, потому что я познакомился со своей будущей женой. Она была отличницей, и я не мог использовать этот аргумент в наших отношениях.
СЕРГЕЙ: То есть, так не получилось: «Я главный, потому что у меня одни пятерки, а ты троечник», да?
ПАВЕЛ: Ну да, типа того.
СЕРГЕЙ: Женщины в нашей жизни – это наше все. У меня такая же история, на самом деле. Именно мама меня катапультировала туда, где я сейчас нахожусь.
Окей, ты говорил, что ты программируешь. Когда ты написал первую строчку кода?
О программировании
ПАВЕЛ: Первую строчку кода я написал, наверное, в классе девятом-десятом. Были компьютеры, был компьютерный класс. Ну может даже пораньше, даже в нашем поселке был компьютерный класс. Мы туда ходили поиграть в основном. Но мне кажется, у нас была информатика, Basic, я вот уже не помню...
СЕРГЕЙ: Какая круть! А через какое время сделал что-нибудь осмысленно? Программа расписания там, не знаю.
ПАВЕЛ: Ну, потом у меня появился компьютер, мне кажется. В университете мама купила его. И мне кажется, что что-то такое осмысленное начал делать уже в компьютере, потому что, опять же, из-за скуки. Не всегда были игрушки (или не все были интересны). Я ковырялся, сапер прошел, косынку. Ковырялся и что-то находил, что-то читал. Но такую самую осмысленную программу я написал, наверное, когда делал диплом. Когда мы учились и надо было программировать, я что-то делал. Мы делали курсовые работы там, все понятно. Но они больше были такие: нас попросили – мы сделали. А вот дипломная работа была уже для меня интересна. Кстати, я не помню тот момент, когда я перешел из сознания «надо делать» в «мне это интересно». Я написал дипломную работу «Репликация баз данных на коммерческом предприятии» или что-то такое. Я на Delphi написал скрипты, которые собирали с разных филиалов базы данных и реплицировали их на сервак в центральном филиале. И все это было через код. Это было прикольно и это была последняя программа, которую я написал, потому что потом я писал html по мелочи. Но именно осознанную программу первую и последнюю я написал, наверное, тогда.
Почему? Потому что я понял, что мне интересно придумывать концепцию. Мне интересно было сесть и понять, что, чтобы происходила репликация, я должен в этой базе данных это сделать? В этой сделать то-то, резервные копии, вот так-то они собираются, такой-то протокол, туда-то отсылаются, здесь они принимаются и распаковываются, в таком-то хранилище, так-то потом программа может к ним адресоваться и вот такой-то результат будет. Мне интересно вот это нарисовать, представить и нарисовать. Но вот эта тема «copy paste» внутри – нереально скучная. Потому что когда ты уже все нарисовал, дальше уже такой скучный процесс (для меня), когда ты сидишь и просто пишешь этот массив, а потом еще и вылавливаешь ошибки в нем. Ну, потому что ты «копипастишь» быстро, где-то там у тебя синтаксис поехал, где-то еще что-то, и вот эта вот штука мне реально не очень нравится. И я, наверное, сохраню на всю жизнь то, что мне нравится придумывать и нравится их доводить… То есть мне нравится начало пути и конец пути, когда я вижу результат. Вот эта штука в середине меня немного смущает.
СЕРГЕЙ: Все-таки твоя жизнь сложилась так, как сложилась, потому что ты занимался программированием и тебя распознавали как человека, который знает компьютеры и может разобраться в том, как все работает. Правильно так сказать?
ПАВЕЛ: Не.
СЕРГЕЙ: Ну первая случайность же об этом?
ПАВЕЛ: Да, первая случайность об этом, и последующие случайности связаны с ней. Можно отмотать.
СЕРГЕЙ: Она бы называлась по-другому, если бы первая случайность не произошла. Но она произошла, потому что ты имел отношения к компьютеру и программированию.
ПАВЕЛ: Да. Первая да, так произошла. Но жизнь потом повернулась так, что я ушел в продажу, а это вообще никак не связаны с программированием. Я верю в то, что технари – это хорошие продавцы, потому что мы всегда ленивые продавцы. Мы ищем путь, как дешевле всего обеспечить результат. Он не всегда хороший подход, но сколько бы я не встречал людей с техническим складом ума, очень многие так живут. Но я ушел в продажу, и он вообще никак не связан с этой случайностью. Она потом через десять лет выстрелила снова. Но, наверное, ты прав. Она выстрелила в том числе, потому что меня знали, что я такой человек, что могу во всем разобраться. Здесь сложно сказать, связано ли это с программированием, но вообще фундаментальное образование – физфак – это наше все. Физики и все дела.
СЕРГЕЙ: Физики замочат лириков, да?
ПАВЕЛ: Конечно, ну есть все люди, а есть физики. Это приятно, да.
Что нужно для успеха
СЕРГЕЙ: Эта возможность разобраться во всем – она на тебя сейчас как-то работает или твой метод: «ребята, работайте быстрее, почему не работаете»? Такой кнут и пряник. Или ты все-таки разбираешься в вопросе, когда двигаешь кубиком?
Приходится тебе садиться, включать голову и такой: «Елки, как же это сделать?», и сидишь-сидишь, ходишь-ходишь, а потом «А, вот, я придумал!». Или ты это делегируешь - «Придумывайте сами, я у вас буду верхнеуровневый лидер»?
ПАВЕЛ: Это очень хороший вопрос. Я на него не знаю точного ответа. Я надеюсь, что эта способность мне помогает. Но вместе с тем, я пытаюсь отмотать время назад и вспомнить, когда я в последний раз садился и разбирался в чем-то, что прям хорошо работает? Ну, наверное, такие были случаи. Но, честно сказать, в то, что касается руководства компании, сэйлс-функции… Дело в том, что там такой большой соблазн придумать какую-то магическую палочку, которой взмахнешь, и у тебя все есть. А для того, чтобы достичь успеха, я верю в то, что нужно придерживаться базовых принципов. Нужно обладать очень высоким уровне дисциплины. Нужно делать то, что ты для себя наметил. В моей картине мира 80% успеха лежит в том, чтобы делать дела и 20% успеха – придумать дело. Но, возможно, это связано с тем, что я занимаюсь таким консьюмерским бизнесом, который…. Скажем, мы не разрабатываем такой глубокий искусственный интеллект, который требует глубоких инженерных знаний. Возможно, если бы я в этом работал, я бы считал по-другому. В общем и в целом я надеюсь, что мне помогает эта способность, но быстрых примеров, как она мне помогла, я из памяти не могу вытащить.
О продолжении образования
СЕРГЕЙ: Окей, скажи пожалуйста: я постоянно слышу от тебя фразу «мы постоянно учимся». Вы поступаете в акселераторы, ходите на какие-то курсы. Что самое последнее ты сам для себя изучил? Не в смысле, что ты отправил компанию туда учиться. Чему ты сам научился недавно?
ПАВЕЛ: Последнее, куда я ходил учиться (лично я) – это было обучение на генерального директора. Я не так давно стал СЕО компании и это достаточно естественная и логическая цепочка. Появляется новый круг обязанностей. Можно самому пробежаться по всем граблям, а можно послушать опытных людей. Соответственно, я пошел, и у меня было двухнедельное обучение на генерального директора. Очень полезно. Я из него уяснил несколько таких базовых вещей, которыми пользуюсь и до сих пор.
СЕРГЕЙ: Где ты учился?
ПАВЕЛ: Кстати, хороший вопрос. Я пытался вспомнить, где я учился. Ассоциация независимых директоров, вот. Курс Станислава Бирюлина. Он учил «генеральный директор 2.0» (или как-то так назывался, не помню точно). Достаточно хороший, качественный курс. Мне было полезно.
СЕРГЕЙ: Чем ты сейчас занимаешься, когда тебе скучно? Тебе бывает скучно?
ПАВЕЛ: Да, изредка бывает скучно и я читаю. У меня есть много книг, которые лежат и ждут своей очереди.
СЕРГЕЙ: Что последнее понравилось?
ПАВЕЛ: Ну вот, кстати, последняя, которую я сейчас читаю, не такая плохая. Ася Казанцева, она пишет про мозг с неожиданной стороны. Я уже почти дочитал книжку. Ты говоришь про обучение и почему там учиться, вот Ася популяризатор нейробиологии, и она говорит о том, что мозг устроен как любая мышца, и если ее не тренировать, то он сжимается и уменьшается в размерах, а если тренировать, то он растет (новые нейронные соединения). Он уплотняется и появляются новые нейронные связи, и Ася говорит, что функция обучения связана с возрастом. Учиться в двадцать лет легче, потому что мозг еще пластичный и нейронные связи еще не протоптали дорожки, по которым удобно ходить. Их легче новые строить. В сорок лет их тяжелее строить, а с шестьдесяти лет еще сложнее. И поэтому учиться нужно пораньше. Вот такой интересный вывод, который я недавно подчеркнул.
СЕРГЕЙ: Круто.
Что ты смотришь?
ПАВЕЛ: Редко чего смотрю.
СЕРГЕЙ: Ты сказал, что в перелетах смотришь. Что ты смотрел в последнем перелете?
ПАВЕЛ: Слушай, ну учитывая, что последний перелет был год назад, то не могу вспомнить, что я смотрел. Ну, нет, я сейчас смотрю Netflix, вот сегодня начал с NHL сезон, я смотрю спорт вместе с сыном, в основном так. Мне нравится аниме, такая интересная штука. Во всяком случае я от себя не ожидал, что мне нравится. Я некоторые серии отсмотрел от начала до конца.
Как русский стартапер в Австралии воспитывает детей
СЕРГЕЙ: Как ты тренируешь сына? Ты рассказывал, что читал ему биографию Илона Маска?
ПАВЕЛ: Не, Маска он сам попросил почитать. Он попросил почитать, и мы купили ему две книжки: одну для взрослых, а другую для детей. Есть биография Маска для детей, то же самое, только большим шрифтом и гораздо меньше написано. Вот, собственно, он и читает. Как я тренирую? Ты знаешь, никак особенно. Я стараюсь давать возможность выбора как можно чаще. Сейчас сказал и думаю, а не декларация ли это? Потому что…
СЕРГЕЙ: Есть такая фишка, что люди говорят, что они должны делать, но не то, что делать на самом деле. Я за собой замечаю постоянно.
ПАВЕЛ: Да, я бы хотел давать ему много выбора. Я стараюсь его не ограничивать во многих вещах, надеюсь, что это дает ему выборы. Но так, чтобы отдельно размышлять «сейчас он стоит в ситуация, где он может выбрать это или это», конечно, такого нет. Но да, я стараюсь давать как можно больше пробовать и как можно больше выбора. А так особо больше ничего. Мы ищем, что ему интересно, ну я во всяком случае всеми силами пытаюсь поддерживать этот интерес.
СЕРГЕЙ: А дочку поучаешь так? Или это на маме больше?
ПАВЕЛ: Там чуть-чуть другая функция, да. Все-таки папа для дочки и папа для сына, мне кажется, немного разные вещи. Дочка меня воспринимает как такой конечный авторитет. Всегда можно пойти надавить на маму, но папу лучше не спрашивать, потому что если папа скажет нет, то это точно нет. Я не знаю, как у тебя, но я не помню отдельно родителей как какую-то функцию, будто есть я, а есть родители. Они были в моем мире, мир был мой. Я смотрю на своих детей и мне кажется так: у них есть свой мир, и они в нем достигают каких-то своих вещей. Это их путь.
СЕРГЕЙ: Ну конечно, это да. Мне кажется, это единственно правильный вариант, потому что иначе какая-то гипер-опека может сыграть в обратную сторону.
ПАВЕЛ: Соблазн, конечно, великий. Очень большой соблазн выехать на детских плечах свое эго. Когда дети достигают успеха… ну что скрывать, ты испытываешь такую же гордость, будто сам достиг успеха, и соблазн очень большой.
СЕРГЕЙ: То есть, ты себя прямо намеренно останавливаешь?
ПАВЕЛ: Нет, я наслаждаюсь. Маше недавно на теннисном лагере получила свой первый трофей, вот такую награду. Даниил там на кубике-рубике собирает быстрее всех. Ну конечно, когда они достигают успеха, я испытываю большую гордость. Ну и я, понятное дело, спускаюсь и говорю: «Давай-давай, еще быстрее собирай! Надо вот туда!». Он собирает за пятнадцать секунд, а я говорю: «Давай-давай, надо двенадцать секунд, потому что чемпионы собирают меньше, чем за десять секунд». Очень большой соблазн.
СЕРГЕЙ: Круто. Павел, большое тебе спасибо за твое время, твой рассказ. Большой привет супруге, деткам, всей Австралии, кенгуру. Передавай привет!
ПАВЕЛ: Обязательно. Спасибо большое, было интересно поболтать.
СЕРГЕЙ: Счастливо.